Шут Балакирев. Из дворян

№47 (6052) от 1 июля 2022

Существует легенда, что он жил, умер и похоронен в Касимове, получив во владение наследие татарских ханов

Он действительно был шутом – во времена Петра Великого и правления племянницы его Анны Иоанновны. Но ведь и дворянином тоже был – из старого рода, известного на Руси с XVI века и пышно ветвившегося по всей стране, от Костромы до Владимира, от Новгорода до Рязани, точнее – касимовских мест. Иван Алексеевич (или Александрович?) Балакирев был из костромских дворян, родился на рубеже XVII и XVIII веков и в положенном для дворянского недоросля возрасте принят был в Преображенский полк. Служил в Петербурге, и ничего удивительного в том нет, что жизнь свела его с самим императором Петром Первым. Понравился ему бойкий ответ удалого солдата в весьма пикантной ситуации (Балакирев, вынырнув из Невы, предстал перед царем, едва успев надеть ботфорты да шляпу и взять в руки ружье). Петр приписал его ко двору, к его шутейному сообществу, поручив еще и выполнять распоряжения царицы Екатерины Алексеевны.

А с ними дураки и шуты…

И не надо удивляться тому, что дворянин оказался в должности шута. Тогда ведь не было еще императорского указа о вольности дворянства – куда поставил тебя глава государства, там и служи Отечеству. В шутейный собор Петра входили и царский дядька Никита Зотов, и грозный вельможа Ромадановский, и иностранные, как теперь сказали бы, специалисты. Такие были времена – веселые. И потому шутов при дворе хватало. Сама же культура шутовства в стране, где нет надежных коммуникаций между верховной властью и управляемым ею народом, выполняла роль этой отсутствующей связи: кто царю правду скажет – как не шут? И про воровство, и про чиновный произвол, и про взятки…
Наш современник, замечательный историк прошлого века А. Панченко возводил русское придворное шутовство к великому русскому православному юродству. Основной постулат философии шута, размышлял ученый – тезис о том, что самый большой дурак тот, кто не знает, что он дурак, а единственный неподдельный мудрец – юродивый, который дураком только притворяется.
Иван Балакирев при дворе дураком притворялся, но не был им. Иначе не выжил бы в коловращении тогдашней петербургской жизни. Смешил, шутил, был остер на язык, а еще выполнял поручения императрицы: тому письмо отнеси, другому – записку. Он был в курсе переписки царицы с Вильямом Монсом и молчал. А когда на него донесли, Монса казнили, молчать уже было бессмысленно. Иван Балакирев и тогда лишнего не сказал и относительно легко отделался, получив три года каторги в Эстляндии, на каменоломнях городка Рогервик. Трех лет не прошло, как император Петр умер, а императрицей стала Екатерина. Она вернула Балакирева ко двору, дала ему какую-то должность, вовсе не шутовскую. Наделила земельными владениями в Касимове на Улановой горе да в двух окрестных деревнях. Вроде бы приказ своего усопшего супруга выполнила.
Там была такая история. В 1722 году Петр отправился в Персидский поход по рекам Оке и Волге. И Балакирев в том походе царя-благодетеля сопровождал. Проходили мимо Касимова. Князю Долгорукому зеленые веселые окские берега понравились – Петр наделил Долгорукого здешними землями. А тут и Балакирев решил свое словечко вставить: «А что, государь, если сделаешь ты меня Касимовским ханом?» – тем более что род ханов касимовских прервался, а ханство вроде никто не отменял. Петр, видно, был в благодушном настроении, потому и заявил: «Быть тебе, Ванька, касимовским ханом. Только не спеши сюда. Успеешь». Как в воду смотрел государь…

Отпуск за свой счет

Вот Екатерина завет мужа выполнила и касимовскими землями Ивана Балакирева наделила. Хотя документы архивные подтверждают, что процесс этот завершился лишь в 30-е годы восемнадцатого века. Екатерина, которая сама вскорости умерла, здесь вроде бы и ни при чем.
Иван дураком не был. Потому пережил он короткое царствование 2-летнего императора – тинейджера Петра Второго и Анну Иоанновну, призванную на российский престол из Курляндии, смог очаровать. Она вновь записала его в штат придворных шутов.
Императрица своим шутейным двором управляла твердой рукой, даже свадьбу шутов в знаменитом ледяном доме устроила. Балакиреву благоволила. Когда Иван женился на мещанской дочери Морозовой, именно государыня решила проблему получения приданого в сумме 2 тысячи рублей. Столетием позже великому стихотворцу Александру Пушкину пришлось самому оплачивать приданое своей невесты и будущей жены. А Балакиреву императрица помогла приданое от тестя получить – легким движением руки. И дом каменный Балакирев завел за Литейным двором в Петербурге. Совсем не бедствовал он на шутейной службе. Но что-то его беспокоило. Что-то изменилось в статусе шута при дворе – управляли ими теперь, не в пример временам Петра, как дураками, да и сами управители большим остроумием не отличались. Наступил момент, когда Балакирев неудачно пошутил над всесильным Бироном. Императрица его пожурила, но он понял, что второй такой шутки не простят. Да и первую могут не простить.
Он отпросился в отпуск, в свои касимовские владения. Был отпущен. А вскоре императрица скончалась, при дворе империи российской опять началась борьба за власть, не до шуток было – Анна Леопольдовна, регентша при младенце Иване Антоновиче, всех шутов велела от двора отпустить. Так что Иван вовремя в Касимов уехал в 1740 году.

И шут с нами

Жил он здесь или не жил, историки до сих пор выяснить не могут. А легенда утверждает – жил здесь Иван Алексеевич Балакирев. Скучал, ходил в Егорьевский (Георгиевский) храм, помогал ему, не скупясь. Иногда устраивал, как бы сейчас сказали, перформансы: покупал на базаре нагруженный сеном воз, а потом приказывал выпрячь лошадь и сбросить воз с высокого окского берега. Светилась на солнце сено-солома, разлеталась, как пух, гремели, разваливаясь на ходу телеги… А он, наверное, думал о своей многообразной и сумасбродной жизни. Наверное, и песни, плывущие по вечерам над Окой, слушал, и на девичьи хороводы любил смотреть. Светской жизни не вел – какая тогда в Касимове светская жизнь… Умер Иван Алексеевич в 1742 году и похоронен в Георгиевском (теперь Богоявленском) храме. Могила безымянная обнаружена, крест на ней стоит. Считается, что под ним упокоен шут Балакирев.
Современные историки, а среди них – Ирина Грачева, Дмитрий Филиппов, издавший недавно замечательную книгу об истории города Касимова, прямых подтверждений той легенде не находят. Документы Георгиевской церкви за интересующий нас период сгорели. Но, как пишет в своей книге Д.Ю. Филиппов, в Рязанском госархиве хранятся документы за 1740-50-е годы, в которых упоминается в Касимове вдова прапорщика Балакирева – Анна Алексеевна Балакирева. И.В. Грачева обнаружила не одного, а нескольких Балакиревых в округе, возможно, родственников нашего Ивана Алексеевича. Много тайн оставил после себя царский шут Балакирев, может, и приоткроет когда-то таинственную свою линию жизни. Интерес к ней возвращается практически каждое столетие.
После смерти своей шут бы прославлен литератором К. Полевым, выпустившим в 1830-е годы книгу с анекдотами о шуте Балакиреве, как считается, наполовину выдуманными. Но книжка была бестселлером. В начале прошлого века пьесу в стихах о Балакиреве написал Анатолий Мариенгоф. В самом конце прошлого века, в 1999 году, в московском Ленкоме была поставлена пьеса Григория Горина «Шут Балакирев» – озорная, мудрая и даже чуть-чуть мистическая. Жизнь идет, а шут все-таки с нами.

Ирина Сизова