События столетней давности снова актуальны
С доктором исторических наук, профессором, председателем правления Рязанского исторического общества Петром Владимировичем Акульшиным мы беседуем о 1918 годе, о том, как события 100-летней давности отражены в сегодняшнем общественном сознании. Наш разговор о том, чем этот год интересен не только для историка, но и для современника.
Р.В. – В мае в Рязанском государственном университете имени С.А. Есенина прошла Международная научная конференция «100 лет тому назад: завершение Первой мировой войны в Старом Свете». Организаторы, и вы в их числе, посвятили ее завершению Первой мировой войны и началу новой, Гражданской. 1918 год во многом стал для нашей, да и для мировой истории поворотным. Чем он памятен, с точки зрения профессионального историка?
П.А. – При всех различиях в подходах, во взглядах на прошлое, настоящее, да и будущее, для любого историка 1918 год – это начало новой эпохи. Несомненно, новая история завершается в 1918 году. С этим временем связаны завершение крупнейшего на то время конфликта – Первой мировой войны и, несомненно, событие всемирно-исторического масштаба – Великая российская революция, появление в нашей стране нового государства, нового общественного строя. Несомненно, в 1918 году, 100 лет назад, начиналась новая эпоха, новый мир, новый этап в развитии всего человечества, не говоря уже о нашей с вами стране.
Р.В. – Скажите, те проблемы, те вопросы, которые поставил 1918 год, решены?
П.А. – Некоторые решены. Один из решенных – это то, что появляется теория и сделаны практические шаги к тому, что называется социальным государством. Путь к нему был нелегок, неблизок, но понимание того, что оно необходимо, – итог событий 1917-18 годов.
Это и борьба наций за самоопределение и выделение самостоятельных национальных государств из состава других – Югославия, Чехословакия, Венгрия, Австрия, Финляндия, Польша…
Международное право, борьба против чрезмерного насилия, всего того, что вновь пришлось испытать в годы Второй мировой войны. Затем как-то сложился консенсус под названием «холодная война», которая велась по определенным правилам игры, с определенными обязательствами государств перед своими гражданами и в отношениях между странами.
Сохранились проблемы, которые, как в стоматологии, возникают тогда, когда вдруг «вылетела пломба» и оголенный нерв начинает болеть. На наших глазах в конце XX века исчезли не только Советский Союз, но и Югославия, Чехословакия. Наши родственные южнославянские народы создали единое государство, назвали его Югославией. Страна была замечательная, а в конце XX века просто исчезла. И проблемы – албанская, македонская – которые были известны только по учебникам истории, опять всплыли, как вполне актуальные. Мы с вами наблюдаем проблемы Украины, которые тоже коренятся в событиях конца Первой мировой войны.
Р.В. – Все-таки, мне кажется, значительный поворот от революции 1917 года к диктатуре пролетариата и однопартийной системе произошел именно в 1918 году.
П.А. – Да, вы абсолютно правы. Причем в начале Советское государство было многопартийным. Партию кадетов запретили осенью 1917-го. Основания для этого были: противники большевиков, которые обвиняли их в развале страны, сами на окраинах пытались создать правительства, условно говоря, сепаратистские. При этом еще несколько месяцев в Рязани, например, кадеты вполне успешно работали. А внутри советских учреждений большевики и левые эсеры создали не очень прочный, но блок. Они вместе и брали власть. События июля 1918 года, убийство германского посла Мирбаха привели к выводу из состава советского правительства левых эсеров. Так было сформировано однопартийное большевистское правительство.
Р.В. – Большевики вынуждены были остаться в одиночестве или они к этому стремились?
П.А. – Это была логика борьбы. Развитие событий поставило их перед такой необходимостью. В 1918 году в России кризис был настолько серьезен, что играть в многопартийность было некому и некогда. Проблемы были более важные, и люди, как могли, их решали. Когда вспоминают те события, начинают упрекать их участников, что они не знали, не понимали, допустили… Они были не в той степени осведомленности, в какой мы сейчас. Придет время, и нас будут спрашивать о 90-х годах ХХ века: как вы могли так жить, куда смотрели?
Р.В. – Гражданская война была неизбежна в России?
П.А. – Смотря что считать неизбежным. Ведь многие из тех, кто ее начинал, войны не хотели. Новая власть устраивала далеко не всех. Но большинство устояло, опираясь на крестьянство. Те, кого власть не устраивала, имели возможность проверить, насколько она прочна. Сама логика политических действий часто оставляет довольно узкий коридор для них. Политика военного коммунизма, в общем, понятна. Если взять политику антисоветских правительств, там далеко не все от советской власти отличалось. Для решения проблем оставался и у них очень узкий набор инструментов. Противники большевиков не проводили продразверстку, но все равно к ней тяготели. Развитие торговли приводило к продовольственному сепаратизму. В тех регионах, где были запасы хлеба, никто делиться им не хотел.
Конечно, Гражданская война могла быть короче, менее кровопролитной. Борьба сторонников старой и новой власти началась 25 октября 1917 года, но вспышки сопротивления быстро гасли. Постепенно новая власть устанавливалась, даже открытых врагов далеко не всегда начинали преследовать. Так, генерал Краснов был отпущен к маю 1918 года. На первых порах для советской власти очень важно было заключить мир с Германией. Большинству страны нужна была мирная передышка. Если бы не чехословацкий мятеж, Гражданская война у нас заглохла бы через несколько месяцев. Мог активизировать ее конфликт с Антантой, Польшей, Румынией, но это был бы совершенно иной расклад. В горячий костер русской революции союзники плеснули керосина.
Р.В. – У нас в обществе произошло примирение после революции и Гражданской войны?
П.А. – У нас страна очень большая и разнообразная. Очень редко удается достичь консенсуса по отношению к значимым историческим событиям. Могу назвать три случая: «Крым наш» – 80 на 20, Великая Отечественная война, Бессмертный полк – условно говоря, 90 на 10, и полет Гагарина, который просто не обсуждается критически, никто на это руку не поднимает. Для большинства населения важны другие проблемы: настоящее и будущее страны, пенсионное законодательство, как жить дальше и т.д. Исторически все произошло. Все участники Гражданской войны, даже свидетели ее, уже ушли из жизни. И когда современные политики и политологи начинают рассуждать о покаянии, общей вине, это не более чем современные политические игры на исторической почве.
Р.В. – Скажите, а почему вы решили обсуждать с коллегами на конференции с достаточно солидным представительством именно события столетней давности?
П.А. – Уровень зарубежного представительства на конференции был очень высоким: Польша, Венгрия, Сербия, Беларусь. Из России – Москва и Петербург широко представлены. Люди приехали работать, обсуждать актуальные проблемы. Дело в том, что многие проблемы, которые породили мировую войну, решены войной и той эпохой, опять стали актуальны. После того как исчез Советский Союз, произошли события конца ХХ века, мир отошел чуть назад в плане экономическом и социальном, и многие вопросы неожиданно вдруг проснулись. Где граница Украины и Польши? Польские коллеги объясняли свою точку зрения, украинских коллег по понятным причинам на конференции не было, поездка их к нам сейчас очень затруднена.
После того как Ялтинско-Потсдамская система ушла в прошлое, многие вопросы, которые считались решенными, вдруг встали выходить на поверхность. Причем не просто так, а через конфликты. Например, в моноэтничной Польше есть латентный силезский вопрос. На таких конференциях, как наша, мы ищем то, что нас объединяет, и очень осторожно открываем сундуки прошлого.
Р.В. – В Рязанской губернии власть к большевикам перешла без острых конфликтов. Гражданская война ее территорию краешком задела.
П.А. – Губерния была частью тех территорий, которые совпадают по границам с Московской Русью времен Ивана Грозного до взятия Казани. Здесь большевики собирали налоги, продразверстку, формировали армейские подразделения. Опираясь на центральные губернии, в том числе и Рязанскую, СНК под руководством Ленина смог не только удержать власть, но и объединить шестую часть мира в новое государство. Причем довольно быстро. Если совсем упрощать, Ленин, опираясь на центр России, заново объединил эту страну. Это была объективная потребность.
В Гражданскую войну был очень четкий тезис: нужно выгнать интервентов, разбить белых генералов и их наемников и жить нормально. Но для этого нужен хлеб Новороссии, уголь Донбасса, нефть Баку и т.д. В начале Российская империя объективно стала разваливаться, а потом постепенно стали преобладать центростремительные тенденции. И не потому, что Ленин и Совнарком этого хотели. Это был стихийный централизм основной массы населения, которому нужны были единая власть, единые порядки, единые деньги. И советскому проекту не было альтернативы, другим политическим силам нечего было предложить.
Р.В. – Какова роль Рязанской губернии в тех событиях?
П.А. – Главное, что давала Рязанская губерния в то время, это человеческие ресурсы. Я подсчитал: количество мобилизованных в Красную Армию в Рязанской губернии приближалось к тем цифрам, сколько выставило в годы Гражданской войны донское казачество.
Второе – это продовольствие. Пока шла война, Москву, промышленность, армию кормить приходилось отсюда. И третье – пути сообщения. Юг и юго-восток связан с Москвой через Рязанскую губернию. Одной из проблем было отношение советской власти к крестьянству. Штыки – белые, красные и зеленые – при своей важности были не самое главное. В случае стихийного массового отпора крестьянства ни белая, ни красная власть выстоять не могла. Крестьянство им нужно было убедить, чтобы оно выполняло их приказы. Люди вернулись, навоевались, их нужно опять призвать и заставить идти в бой. Террор, пулемет, репрессии действуют, но недолго. Важна мотивация.
Р.В. – Историкам есть что изучать про 1918 год или уже все понятно?
П.А. – Любая наука неисчерпаема. События, их характер, шекспировские страсти, которые могли кипеть в самой захудалой деревушке, – этого непочатый край. Их обсуждения, рассмотрения в подробностях хватит не на одну конференцию.
Ирина Сизова
Купить электронную копию газеты