№33 (6237) от 03 мая 2024
Журналист Фёдор Куздин видел его в том, чтобы сохранить память о войне
В июле 1943 года он окончил Московское пулемётное училище, располагавшееся во время войны в Рязани. Успел Фёдор Куздин поучиться и в Рязанском пехотном, которое теперь воздушно-десантное.
Из пулемётного его выпустили стрелком и направили на Юго-Западный фронт в город Купянск, в знаменитую 8-ю гвардейскую армию под командованием В.И. Чуйкова. В Сталинграде эта армия была 62-й, известной всей стране. А теперь освобождала левобережную Украину, Донбасс.
Их не сразу бросили в бои – обучали месяц в сосновых лесах под Купянском, готовили к ночным и дневным боям в условиях открытого поля, в лесу, в городе. Совсем как сейчас обучают добровольцев на специальной военной операции. Когда читаешь воспоминания Фёдора Ивановича Куздина, возникает странное ощущение, что он пишет о современной войне там, на Донбассе.
Из старого альбома
Ко мне эти воспоминания попали окольными путями, на время. Владимир Иванович Проказников, известный наш фотомастер, принёс мне альбом, который доверила ему семья Фёдора Ивановича Куздина. В этот альбом Фёдор Иванович поместил свои публикации о войне, воспоминания, фотографии. Его бережно хранят в семье теперь, когда журналиста уже нет. Он позаботился о том, чтобы свидетельства о войне сохранились. Вернёмся теперь к воспоминаниям Фёдора Куздина.
После короткого обучения попал он в 220-й гвардейский стрелковый полк 79-й гвардейской стрелковой дивизии, с этой частью прошел с боями почти весь юг Украины. Через неделю после прибытия в часть кто-то узнал, что Куздин учился в Рязанском пехотном, а затем в Московском пулемётном училищах, и он был переведён миномётчиком.
«Начались настоящие бои за Донбасс, – вспоминает Фёдор Иванович. – Тяжелый каждодневный труд походов и сменяемости позиций, непрерывные окапывания изнуряли до самоотречения. Но мы упрямо продвигались на запад. Дороги, тропинки, поля с их оврагами, курганами, непролазной порой грязью, дождями. Тревожные матово-жёлтые вспышки ракет по ночам, яркие пунктиры трассирующих пуль, грохот артиллерийских обстрелов с самого раннего утра и до поздних сумерек, неожиданные артналёты. Но и мы не сидели сложа руки. Тоже с утра и до позднего вечера со своей огневой позиции посылали противнику многие десятки мин».
После длительных боёв враг отвёл свои основные войска за Днепр, а на южном участке – на запорожский плацдарм и на реку Молочная. Оборонительную линию по Днепру и Молочной гитлеровцы назвали восточным валом.
Юго-Западный фронт, в состав которого входила 8-я гвардейская армия, должен был форсировать Днепр между Днепропетровском и Запорожьем. Ставилась задача – полностью очистить от противника занимаемый им запорожский плацдарм, освободить Запорожье и выйти на этом направлении к Днепру. В этих боях довелось принимать участие и Фёдору Куздину.
Как труден первый шаг
«Первого октября 1943 года после артиллерийской и авиационной подготовки наши части перешли в наступление. С раннего утра в течение двух часов над нашими окопами грохотала артиллерийская канонада. В клубах дыма сверкали огненными стрелами сотни снарядов «катюш». Казалось, что после такой преисподней от фрицев и духа их не осталось. Иди и занимай новый рубеж».
Не так просто занимались эти рубежи. В мемуарах солдат и офицеров Великой Отечественной редки описания подробностей боёв, в которых мужество побеждает страх. А страх на фронте – не редкость, а повседневное ощущение, которое надо побороть. Вот как рассказывает об этом наш герой:
«Не успели мы сделать и сотни шагов, как началась сильная пулемётная и автоматная трескотня со стороны вала. Перед нами сплошной стеной встали мощные взрывы снарядов и мин. Пришлось немедленно искать хоть какой-то бугорок или ямку и окопаться. Но и это нельзя было мигом сделать. То справа, то слева поднимались черные фонтаны оглушительных взрывов.
– Рота, в атаку! Вперед! – доносится до меня сквозь грохот боя голос старшего лейтенанта Олиферовского.
Куда? В какую атаку? Он что – не видит, что творится? Нам и головы не поднять!
– Миномётчики, вперед! – слышу голос нашего Кисельмана, желающего вывести взвод из-под губительного огня.
Но я все-таки поднимаю свою разнесчастную голову, в которую, я уверен, нацелены сейчас все немецкие снаряды и пули. Поднимаюсь и вижу, что с ровных мест и укрытий то тут, то там встают люди, издали похожие на маленьких сереньких рачков, барахтающихся в песке речной отмели. Они не бегут, а пока лишь робко пытаются сделать почти невозможное – оторвать себя в это мгновение от земли, заставить свои ставшие деревянными ноги сделать первый шаг в атаку. Никогда, никогда не думал, что так труден бывает это самый первый шаг.
Нечеловеческим (иначе не назовешь) усилием воли вытаскиваю себя из небольшой ямки, загоняют патрон в патронник и, наваливаясь грудью на пустоту, делаю шаг. Потом до предела открываю рот и что есть мочи кричу «ура!», пытаясь хоть как-то заглушить свой страх. За взрывами и дымом я не вижу никого из своих, но знаю, они здесь, в цепи».
На Днепр в Запорожье…
Бои за выход к Днепру и освобождение Запорожья были тяжёлыми, приходилось преодолевать такое сопротивление противника, которое потом повторялось в Восточной Пруссии, на Дунае, в Берлине. Каждый из этих рубежей гитлеровцы держали, как последний. Но наши войска преодолевали их неимоверными усилиями. Так в октябре 1943 года освободили и Запорожье.
«К 4 часам утра мы заняли восточные окраины Запорожья. Немцы яростно сопротивлялись, стреляли с окон зданий, с крыш домов, из окопов.
Свои окопы и огневую мы сделали быстро, хотя земля была твёрдым меловым отложением, и сразу начали обстрел засевших у зданий групп фашистов. К 8 часам утра на врага одновременным ударом со всех направлений обрушились наши полки. В полдень мы вышли к левому берегу Днепра. Окопались в каком-то парке, где неожиданно воцарилась какая-то неестественная тишина. Нет-нет да появлялись в небе фашистские самолеты. Бросив, видимо наугад, груз бомб, они спешно удирали.
Осмотревшись, мы заинтересовались парком. На вековых деревьях у парковых скамеек – надписи «Только для немецких солдат» и другие атрибуты гитлеровского «нового порядка». Установив миномёты, мы начали вести огонь по разгромленным остаткам противника, пытавшегося переправиться через Днепр».
Как это похоже и в то же время непохоже на сегодняшние бои наших защитников в тех же местах. Настанет момент, когда они освободят Запорожье выйдут на днепровский рубеж. Мы в это верим.
Пол-Европы прошагали
А Фёдору Куздину ещё предстояло дойти до границы и освобождать от гитлеровцев Европу. После военного госпиталя в Днепропетровске он участвовал в боях по освобождению Молдавии, Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии, Австрии. Домой вернулся по ранению в конце 1945 года из военного госпиталя г. Вены. Награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За победу над Германией». Ему было всего 20 лет.
Журналистика возникла в его жизни в послевоенные годы. Фёдор Иванович много лет работал в путятинской районной газете «За высокий урожай» корреспондентом, заместителем главного редактора и главным редактором. В газете журналист Фёдор Куздин вёл рублику о ветеранах Великой Отечественной войны. Тогда многие из них были ещё живы. И Фёдор Иванович с ними встречался, расспрашивал. Рассматривал фронтовые снимки. Писал очерки. И собирал их в свой альбом. Зачем? Теперь уж мне его об этом не спросить. Могу только догадываться. Он считал, что всё это необходимо сохранить для истории. Чтобы мы об этом помнили. Сегодня, в 2024-м.
Теперь нет уже Югославии, но есть Белград, который остался в памяти Фёдора Куздина. Там советских воинов помнят. А вот в Софии, Вене – почти забыли. Альбом Фёдора Куздина нам ничего забыть не позволяет. Особенно сейчас, когда продолжаются бои с нацистами под Волновахой, Купянском, Запорожьем…
Ирина Сизова
Фото из семейного архива
Купить электронную копию газеты