Встречи с природой

Долгое «бабье лето»

12.10.2018, 16:25

1183

Кому оно особенно любо перед отправкой в дальние страны

Обычно «бабье лето» приходит к нам в начале осени, принося с собой на удивление тихие погожие дни с плывущей по небу паутиной, сединой берез, прощальными криками журавлей и чистым, как хрусталь, воздухом. Но на сей раз эта желанная пора для всего живого стартовала в середине августа. В сравнении с другими годами это рановато. Высушенная длительной жарой природа жила надеждой на спасительные дожди. И они, конечно, пришли, но почему-то робкие и непродолжительные – потрусили денек-другой при северном ветре августовского ненастья, а затем вновь продолжилось лето с ясным безоблачным небом и обжигающим, как в июле, солнцем. Устоявшаяся на всей территории Центральной Европы жара, нередко поднимающаяся до тридцатиградусной отметки, продолжалась аж до 23 сентября. Синоптики пребывали в недоумении: было ли еще когда-нибудь такое же продленное лето, плавно перешедшее в «бабье»?

Оказывается, было. В своем архиве фенологических явлений природы я отыскал запись, свидетельствующую о том, что подобное «бабье лето» с такой же немыслимо продолжительной жарой отмечалось в 1972 году. Тогда 17 сентября столбик термометра поднялся до 33 градусов. Помнится, это было воскресенье. На пляже Оки под Рязанью, а он тогда находился у плашкоутного моста возле озера Ореховое, теснились любители загара, а на воде – купальщики. Да, да! Вы не ослышались. В тот день желающих освежиться в Оке было не счесть. А на следующий день, 18 сентября, в разгоряченную атмосферу резко вторглась прохлада осени, и в природе воцарилась соответствующая этому времени года температура воздуха. Получается, что нынешнее «бабье лето» по продолжительности устоявшегося тепла побило рекорд полувековой давности. В наш непростой век, когда погодные аномалии становятся нормой жизни, нынешнее изрядно затянувшееся лето синоптики отнесли к сюрпризам природы.

Что характерного можно увидеть в природе в пору продленного лета? Для этого я со своим юным другом и замечательным фотографом Алексеем Арсеньевым отправился за город. Устроить нам свидание с осенней природой решила его мама, согласившаяся на своей машине отвезти нас куда пожелаем.

22 сентября солнце светило так ярко и так припекало, что впору отправляться на речку загорать и купаться. Туда мы и поспешили. Но не жариться на солнце и плескаться в воде, хотя такое желание было, а поглядеть: кто из птиц в это время осени тяготеет к остывающей за долгие ночи воде?

Несмотря на исход сентября, Ока блистала теми же красками, что и летом, – звенящей в полную силу синевой воды, густой зеленью прибрежного ивняка, а также ласкающей взор желтизной песка возле отмелей. Тут осень еще ни чем о себе не напоминала. Лишь уставшие от длительной жары ветлы при легком дуновении посвежевшего ветра показывали серебристую изнанку листьев.

В это время над рекой уже не встретишь летающих ласточек-береговушек. Жаркая погода «бабьего лета» этих пташек с отлетом не задержала, и они, как и всегда, отбыли на юг в конце календарного лета.

И все же у воды жизнь по-прежнему била ключом. На обнажившейся песчаной гриве суетилось множество чаек и крачек. Но наше внимание привлекла не эта крикливая братия, а шустро бегающие по влажному песку какие-то кулички. Алексей, поглядев в бинокль, пришел в восторг: «Камнешарки!» И схватился за фотоаппарат. Это гости с севера. Взяв курс на юг, северяне делают остановки на отмелях наших речек, чтобы подкормиться. Компанию им составляли обычные для нашей природы кулики – поручейники и травники. Их у реки было много. Но «наши» кулики откочевывают из родных мест еще в конце августа, а в этот раз почему-то припозднились. В отличие от камнешарок, которые проявляют интерес к беспозвоночной живности, ворочая камешки (отсюда их название), поручейники с травниками находят пропитание на отмелях, забредая в воду.

Возле спасской деревеньки Воскресеновка мы свернули с шоссейной дороги на грунтовку и сразу же заметили пасущуюся на дальнем краю скошенного поля огромную, в несколько сотен, стаю журавлей, подбирающих на стерне оброненные зерна. По наблюдениям орнитологов Окского заповедника, это поле многие годы служит журавлям не только местом кормежки, но и пунктом их осенней концентрации. Сюда слетаются птицы со всех окрестных лесных болот, где они гнездились. И отсюда в урочный день и час родители вместе с обученным летному делу молодняком отбывают зимовать в Африку, главным образом в Судан – на Нил и его притоки.

Оставив машину на краю поля, мы осторожно, прячась за кустами ивняка, бредем кружным путем к намеченному месту съемки. Тут приходится считаться с вымахавшими чуть ли не в рост человека зарослями репьев, бодяков и череды. Вся наша одежда и особенно штаны были густо нашпигованы щетинистыми колючками.

Как ни осторожничали, а журавли все же заметили нас и, вытянув шею, устремили настороженные взгляды на кусты ивняка, где мы выбирали нужную позицию для «артобстрела». Не успели. Заподозрив неладное, эти бдительные птицы заволновались, все разом поднялись над полем и с тревожным курлыканьем скрылись за лесозащитной полосой. Нам удалось поймать в кадр лишь несколько птиц, отставших от стаи.

Прежде чем сесть в машину, мы долго освобождали одежду от колючек череды или, как говорили у нас в деревне, – «собачек». Особенно много их нацепляла Татьяна, мама Алексея. Пока мы «ловили» на поле журавлей, она в лесозащитной полосе собирала костянику. Поглядев на ее платье и горсть набранной костяники, мы узнали, что «собачек» там было больше, чем ягод.

Миновав село Троицы, мы заметили сидящую на столбе крупную птицу. «Скопа!» – восторженно крикнул Алексей, опуская стекло, чтобы высунуть длиннофокусный объектив. Запечатлеть столь редкую для нашего края «фотомодель» – большая удача. Пара щелчков фотокамеры из окошка машины, и скопа поспешила покинуть свой «обеденный стол», уронив при этом недоеденного крупного карпа. Оказывается, тут неподалеку есть зарыбленный пруд. Он-то и привлек внимание рыбоядной странницы. Откочевывая на юг, скопа пожелала сделать остановку, чтобы подкрепиться.

Что же это за птица? До середины прошлого века скопа для нашей природы редкости не представляла и была частым гостем на многих озерах и реках, в первую очередь – там, где обилие рыбы обеспечивало ей сытую жизнь. И там, где эти крылатые рыбаки не преследовались (в то время скопу считали вредной птицей), они оставались на гнездование. Сейчас скопа для нашего края – редкость чрезвычайная. Дело в том, что до недавнего времени она для рыбоводческих хозяйств была персоной нон грата, якобы наносила им большой урон. И везде истреблялась. Чушь, конечно. Вряд ли такие рыбаки способны навредить природе. Пара рыбок в день – норма для одной птицы. И не больше! Но дело сделано. Теперь эти красивейшие создания природы у нас на гнездовании не встречаются.

День уже короток. Темнота наступает на три часа раньше, чем в июне. В город мы возвращались, наблюдая алую полоску неба, подсвеченную зарей седину берез, кудрявую зелень раскидистых сосен, а там, где дорога пролегала по деревням, – сидевших на скамеечках бабушек. Провожая опускающийся за зубчатую стену леса красный диск солнца, они судачили о чем-то насущном, быть может, о прожитых годах жизни, былых радостях и горестях. Теперь, когда садово-огородные работы позади, самое время и посплетничать. А почему бы и нет! На то оно и «бабье лето».