Золото Мещеры

Особую привлекательность в демонстрации золотой «казны» Мещера проявляет осенью, когда деревья облачаются в пылающие разноцветьем наряды.

Константин Паустовский в своей знаменитой повести «Мещерская сторона» написал: «В Мещерском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но все же этот край обладает большой притягательной силой».

Созданный прославленным писателем образ Мещеры в сознании людей укоренился так сильно, что подумать иначе никто даже и не помышляет. И все же природа нашего края не так уж и сдержанна в своих эмоциях, как о ней принято судить.

Кроме «узаконенной» скромности и своей ненавязчивости, бывалые путешественники находят в природе Мещеры и кричащую красоту, и торжество света и цвета, и проникновенность поэтической величавости, что всегда вызывает ответный душевный отклик. А взять половодье?! В эту пору петляющая по лесам тихоструйная Пра может показать и свой неукротимый норов. Река преображается так резко, что огромные пространства соседствующих с ней лесов в одночасье оказываются подтопленными вешними водами. Но и этот неизбежный в жизни мещерской природы контраст тоже бывает восхитительно красивым, и он тоже способен вызывать звучание струнок души. Тут уместным будет привести слова, сказанные мне известным московским журналистом Василием Песковым: «Я видел на свете три чуда: знаменитый кратер в Восточной Африке Нгоронгоро – «чаша в чаше» на языке суахили», гору Килиманджаро с плоской шапкой снегов и разлив… на реке Пре». Сказав это, он добавил, что семь чудес света люди придумали, но эти три воистину впечатляют. Трудно с бывалым путешественником и знаменитым писателем не согласиться.

В другой раз, побывав на одном из кордонов Окского заповедника, москвич признался, что снимки с мещерским половодьем он причислил к разряду золотых, потому как они вызывают необычайный трепет души. И не только у него самого, но и у других людей, кто на эти снимки смотрит.

Однако особую привлекательность в демонстрации золотой «казны» Мещера проявляет осенью, когда деревья облачаются в пылающие разноцветьем наряды. Бредешь по умиротворенному лесу и испытываешь ощущение праздника. Куда ни глянешь, всюду парад осени. Клены, вязы, осины, липы и даже одинокие дикие груши подсвечивают поляны красным и желтым светом. И в это время в наш край приходит всеми любимая пора «бабьего лета», принося с собой дорогой подарок – чистый как хрусталь воздух. В дни этого праздника воздух останавливает свой бег и становится недвижимым, приобретая такую прозрачность, что диву даешься. Взойдешь на взгорок околицы села, окинешь взглядом дали, и мир перед тобой точно на ладони: видно все до мелочей, заметно даже, как купола на церкви соседнего села, подпирая синеву неба, демонстрируют всю гамму золотого отлива. Смотришь на праздничные холсты осени и от переполненного чувства благодарности за жизнь с небывалым наслаждением принимаешься полной грудью вдыхать этот воистину святой воздух, и чувствуешь, как организм наполняется животворной силой, способной выдворять и докучливую хворь, и горечь мыслей.

В эту пору необычайно хороши в лесу вечера. Блаженное состояние природы – радость взору и уставшему от летней жары телу. Художники с благоговением берутся за кисть, чтобы перенести на холст чарующие наряды осени. А какие в эту пору бывают закаты?! Зрелище воистину восхитительное: так ярки краски догорающего в золоте вечера, так прозрачен воздух, так ясно видны синие волны лесных далей. Даже запахи способны вызывать необычайный восторг. В осенней природе они особенные: то еле уловимые и до удивления тонкие, то вдруг, ударяя резко, обдают пряным ароматом увядающих трав с дразнящим терпким духом грибов. Тянешь ноздрями вечерний воздух и тихонько, стараясь не нарушать тишину умиротворенной природы, говоришь: «Осенью пахнет!»

В пору золотой осени любители «тихой охоты» тянутся в леса. И нередко бывает, что при виде расцвеченных яркими красками пейзажей они забывают обо всем на свете и машинально берутся за фотоаппараты или сотовые телефоны, чтобы запечатленной красотой «на цифре» похвастаться знакомым: «Я это видел!».

Осенью прошлого года я стал свидетелем, как по дороге на Кудом у моста через Пру сгрудились с десяток машин со спешившими в свои потаенные места грибниками. Нет, мост был исправным, проезжать позволял. Просто грибники не могли удержаться от соблазна поглазеть на кричащую золотом панораму реки, открывающуюся при подъезде к мосту. Тут высившиеся на берегах березы, осины, дубы и клены в дни увядания листвы создают потрясающей красоты огненно-рыжий хоровод, который в свете солнца прямо-таки слепит глаза. Интересно было наблюдать, как десант грибников, оторопев от увиденного, высыпал из машин и столпился на берегу, нацеливая сотовые телефоны в сторону «золотого» хоровода деревьев. Испытывая наслаждение от съемки панорамы, телефонные фотографы, позабыв об оставленных у моста машинах, разбрелись по берегу в поисках заветных кадров. И вскоре отовсюду стали доноситься восторженные голоса:

– Глядите… глядите…

Впечатление праздника усилилось, когда кто-то крикнул:

– Братва, скорее сюда! Тут грибов видимо-невидимо!

Повинуясь этому магическому зову, все бросились к машинам за корзинами.

В другой раз, возвращаясь ранним утром из Кудома в город, я остановился у моста, чтобы в осенней природе увидеть рождение дня. Несмотря на установившуюся прохладу ночей, на берегах Пры по-прежнему ютились палатки отдыхающих на реке людей. В основном сюда на отдых стремятся заядлые удильщики рыбы, многие приезжают семьями.

Утро свежее. Река еще почивала в предрассветных сумерках. Кругом ни единого звука. Но вот над зубчатой стеной прибрежных сосен блеснул золотой лучик восходящего солнца. Минута, другая – и вот уже из-за макушек деревьев выглянул оранжевокрасный диск, устремив золотые потоки света на просыпающийся лес и дремлющую в мутноватой пелене тумана реку. Под действием пронзительных лучей туман стал быстро редеть, обнажая синюю гладь воды. И вот чудо: как только солнце сбросило с реки одеяло из тумана, вода мгновенно поменяла темно-синий цвет ночи на яркий, пронзительнозолотой, слепящий глаза. Подчиняясь призыву праздничного утра, расцвеченные осенью деревья в свете солнца загорелись так ярко, что стали напоминать огромный костер, в тени же они оставались сдержанными, будто все еще дремали под одеялом цвета темной меди.

В этот момент из недальней палатки вышел мужчина. Подивившись торжественности утра, он спустился к реке, кинул майку с шортами на желтый песок, потрогал воду и вдруг – бултых туда с головой. На смачное фырканье отважного купальщика из соседних палаток с причитанием: «Ты что, сдурел!» – повыскакивали его друзья. Вода в реке, конечно, остыла, но в такое пригожее утро разве можно устоять от соблазна, чтобы не окунуться и не всколыхнуть ее позолоченную гладь.

Вскоре над лагерем потянул приятно щекочущий ноздри дымок. Это проснувшийся народец приступил к приготовлению завтрака. Повыскакивавшая из палаток детвора окончательно разбудила сонную природу леса. Всюду стало шумно. Одни стегали хворостиной выросшие за ночь мухоморы, другие собирали букеты из кленовых листьев. Расцвеченные осенью, они у детей вызывали восторг:

– Мама, посмотри – они же золотые! Возьмем их домой?

– Обязательно возьмем, – отвечала мать своему маленькому озорнику, помешивая варево в котелке над костром.

Дома я еще долго пребывал под впечатлением пережитого утра. И это понятно: когда смотришь на природу Мещеры с любовью, она отвечает взаимностью. Вспомним Паустовского. В одном из своих поздних рассказов писатель признался: «Я видел много красивых мест на земле, но ничто меня так не тронуло и не взволновало, как природа Мещеры». И это воистину так. Откровение знаменитого путешественника сомнений ни у кого не вызывает.

Иван Назаров

Фото автора